сегодня в офесе в родной конторке был подвергнут коллективному бабьему осуждению.
чтобы понять, для начала нужно рассказать о том, как я с утра добирался на работу. было это попозже, чем обычно. в автобусе прямо за мной сидела мама с двумя детьми, лет эдак не больше пяти каждому детенышу, и малыши только что по головам у публики не ходили. в основном они орали и дрались. между собой и со всеми окружающими. одновременно. и орали при этом не переставая. визжали, в частности.
я с некоторых пор плохо переношу чужих младенцев. видимо, все-таки возраст. то есть вот сейчас даже перспектива жизни на одной жилплощади с собственным внуком, буде такой образуется, вгоняет меня в ступор, меланхолию и чорную депрессию.
а тут чужие. и сразу двое.
и вот прихожу я в контору, сажусь работать, и со мной делится выпускающий редактор хитовым заголовком. про то, что в одном российском городе змея выползла из трансформаторной будки и укусила двух орущих младенцев.
я выслушиваю, молчу минуты две.
и сообщаю трагическим голосом, что очень-очень понимаю эту змею и даже где-то поддерживаю.
а в коллективе у нас остались на август одни только тетки. вполне себе еще фертильного возраста. или плавно приближающиеся к бабушкинскому.
знаете, я думал, что меня сожрут.
потому что дети, понимаете ли, это великая ценность, в том числе и чужие, и раз это ценность такая, то ты обязан терпеть ее проявления в любом месте времени и пространства, и если тебе оно поперек кармы, то даже и пикнуть не моги.
молчи и терпи. и воздастся, типа.
ага, хотел бы я знать, чем.
в общем, таки да.
чтобы быть обществу хорошим, тебе обязательно должно быть где-то неудобно. или от чужих младенцев, или от теток, права этих младенцев защищающих.
а, да, забыл уточнить.
я вообще-то не чайлдфри. я одну деточку родил и еще двоих вместе с ней возвоспитал. итого три получается. к моим годам уже могу себе позволить что-то там не любить из детской тематики.