воскресенье, 04 августа 2019
читать дальше-- Ну, рассказывай, что с тобой приключилось.
-- Начиная с какого момента?
-- Как сочтешь нужным. Например, с того самого, как я сломал тебе жизнь. Ты ведь именно так обо мне думаешь?
Принесли кофе. Щедрой рукой Кравиц всыпал в чашку четыре куска сахара, подумал и добавил еще один, размешал, не заботясь о том, что ложечка звенит о фарфоровые края. Пригубил, блаженно прикрыл глаза. Он не будет сейчас думать ни о чем, кроме сиюминутного, он старательно выполнит данное себе обещание. Потому что так же и спятить недолго.
Он станет пить кофе, есть блинчики и смотреть на панну Раубич – в отличие от тех, с кем он общался нынешней ночью, это хотя бы приятное зрелище.
-- Какая разница, что именно я о вас думаю, -- проговорила она, подвигая ближе принесенную подавальщицей тарелку. – От этого что-то может измениться?
Анджей снисходительно и чуть удивленно хмыкнул.
А чего ты ждал, спросил он себя, глядя, как Михалина ест – торопливо, хотя и стараясь не забывать о манерах. Ты ожидал, что она будет тебе благодарна за то, что ты лишил ее привычной жизни, обеспеченной и спокойной, уверенности в завтрашнем дне, отца, в конце-то концов.
Хотел бы он когда-нибудь знать, как сложилась бы жизнь Варвары, если бы они все были к ней хотя бы чуточку снисходительнее и добрее, и не ждали бы от нее чудес, на которые она была не способна. Вряд ли ее жизнь при таком раскладе закончилась бы так. Вышла бы замуж – по любви, а не по принуждению, нарожала бы детей, а пана Родина бы крестным позвала, почему бы и нет.
Он не был на Валмиере с самых ее похорон. Просто не представлял себе, как окажется перед ее могилой, и она посмотрит на него с фаянсового медальона на надгробии своими прозрачными, будто речная вода, серыми глазами. Что бы он сказал ей.
«Это же, наверное, нелегко — женщин допрашивать и пытать», -- сказала ему Варвара после того, как он вытащил ее из давки на Лукишках. А он не нашел что ответить.
В сущности, панна Михалина Раубич мало чем от девицы Стрельниковой отличается, думал Анджей, прихлебывая свой кофе. И возраст тот же, и обе они ввязались в страшную, нечеловеческую игру, но теперь, спустя годы, уже можно быть немного умнее. Он просто не может позволить ей и дальше разгуливать по Крево. Домой вернуться панне Раубич тоже нельзя – хотя бы потому, что там она окажется под пристальным вниманием местного венатора. Близкая к полнолетию неинициированная ведьма, да еще и потерявшая цноту… надо быть последним дураком, чтобы позволить ей и дальше делать что в голову взбредет. Бездействие в этом случае механически превращается в должностное преступление, но большие города тем и замечательны, что в них можно раствориться без следа. То ли дело в Раубичах… или в Толочине. Даже Омель в этом смысле не безопасен.
Давно юным паненкам сопли не вытирал? Снова тянет попробовать?!
А-а, черт забери все на свете!
Он швырнул на стойку ассигнацию и горсть монет. Встряхнул отсыревшее от снега шинель, накинул ее Майке на плечи.
-- Пошли. Машину я оставил внизу Антакальнё, так что придется прогуляться.
На улице все так же сыпал снег. Оседал на ресницах мокрыми хлопьями, сугробами лежал на клумбах возле костела святого Сымона и Алены на Лукишской площади, и желтые и лиловые крокусы проглядывали сквозь них, похожие на цветные огни под водой. Однажды, очень давно, Анджей по долгу службы оказался где-то в маленьком городишке под Нидой. Тогда он еще не достиг карьерных высот и открывать ногой дверь в нужные кабинеты еще не научился, а потому в ожидании, пока его примут, от нечего делать забрел в местный музейчик. Скучая, сколько-то времени слонялся по залам с «бытом помещиков и крестьян», а потом случайно свернул за угол и оказался в картинной галерее. Он не запомнил имени художника и потом тоже не удосужился узнать, но эти полотна, с которых будто звучала неслышная музыка, поразили его.
Зеленые молнии, бьющие в черную пучину океана. Если присмотреться, бьют они не из грозовых туч, а будто рука Пяркунаса швыряет их с небес на землю. Далекие огни на скалистом берегу, но на самом деле это неведомое чудовище легло отдыхать в полосе прибоя. Весенние цветы под снегом – синие и золотые огни пляшут под схваченной первым льдом болотной топью… И только огромный уж, обнимающий подножие креста, был однозначен и страшен в своей простоте. Тогда Анджей даже не представлял себе, что где-то в мире существует Райгард.
Лучше бы и дальше не представлял, всем бы спокойнее было, подумал он в бешенстве, выворачивая руль авто. Но… поздно уже молиться, как заметил однажды Яр.
@темы:
райгард,
тексты слов