как-то на работе я сидел, занятый чем-то своим, довольно медитативным, и вдруг меня спрашивают:
- а скажи нам, пожалуйста, как выдающийся иканамический и финансовый гений, сколько это будет в долларах - восемнадцать миллиардов рублей.
выдающийся иканамический гений вынуш наушники из ухов, подумал секунд двадцать и сказал таким голосом, которым комментируют самые выдающиеся загадки и чудеса света:
- ваще-то дофигища!
а людям всего-то и требовалось - перевести в реальные осязаемые умом величины размер штрафа, на кого-то там накладенного.
теперь это на работе мем. ровно такой же, как и "не заставляйте меня цитировать лаврова!"

но вообще-то я хотел не об этом.

я проснулся сегодня в девять утра, что для воскресенья в моем исполнении вообще-то нонсенс, и проснулся с четким, невероятно ясно и ярко осознаваемым ощущением ненависти. вообще-то я редко ее испытываю в таком чистом и незамутненном виде, когда никакой общечеловеческий багаж, всякая вот эта гуманистическая лабуда ее не омрачают.
я лежал, смотрел, как перемещаются на сером потолке слабые тени от автомобильных фар - ноябрь, что ты будешь делать, в девять утра сумерки, - и думал, что вот есть, наверное, человек семь или десять, которых я ненавижу. это такое прочное, очень устойчивое чувство, там целый список причин, по которым, и, наверное, оно не изменится никогда.
и я никогда не смогу этих людей простить или оправдать.
там очень неприятноено сегодняшним утром я думал не обо всех этих людях сразу - это было бы слишком тяжело для одного отдельно взятого меня.
я думал о семейке деткиного отца. о людях, которые бросили в беспомощности и болезни и меня, и его. которые за три года, пока длился этот дурдом и кошмар, практически ни разу не поинтересовались, как мы справляемся с этим со всем. на что мы живем, кто зарабатывает, кто успевает работать и смотреть за детьми, покупать продукты, что-то как-то готовить, убирать дом, бегать с детьми по поликлиникам... почти при полном отсутствии денег и сил.
которые знали, что он перестал лечиться и ушел из больницы, и которым даже в голову не пришло побеспокоиться, как это мы живем в одной квартире с человеком, которому поставлен статус бк+ - я, он, маленький ребенок, еще один человек и еще двое других детей. между тем, по крайней мере юлькин дед был прекрасно осведомлен о том, с чем нам приходится иметь дело, поскольку лет двадцать назад похоронил по такому же казусу собственную жену, работавшую медсестрой в тбц-диспансере, заразившуюся, имевшую резистентность ко всем доступным на то время препаратам и умершую в 37 лет.
их хватило только на то, чтобы увезти его в больницу - тогда, когда было уже слишком поздно. а потом сказать мне - да если бы мы знали, мы бы подключили и тех и этих, и достали бы лекарств, и вообще все!..
и эти чудесные люди на кладбище рассказали мне о том, что в случившемся только моя и больше ничья вина, и нет мне прощения на веки веков. а потом, как ни в чем не бывало, приглашали юльку в гости и сильно удивлялись, почему я против контактов с ними.
если бы не друзья юлькиного отца, заниматься похоронами тоже пришлось бы мне. а так...
я никогда в жизни не забуду ни этих похорон, ни воя его бабки у подъезда, когда выносили гроб, а ее оттаскивали от меня соседи, потому что она готова была вцепиться мне в лицо. ни этих поминок, ни кладбища, ни своей собственной недельной истерики - благо, юльку забрала на дачу к себе моя приятельница, а другие дети на тот момент были в москве у родни.
и вот при всем при этом даже сейчас я не считаю этих людей врагами.
счет к ним - да, есть.
не прощу никогда.
ну вот так как-то.

я думаю, что все же надо как-то пытаться говорить об этом вслух, подробно, и желательно письменно. потому что только высказанные записанными словами эмоции и мысли я умею отпускать от себя.