jaetoneja
утро нифига не доброе. нужно было провозиться всю ночь, чтобы понять: тупая сосущая боль в желудке - это не "лег спать без ужина, приснились старцы", а банальный гастрит. и только к утру принять меры.
вот тебе твой тазик оливье, вот тебе паскудный растворимый кофе в забегаловке, вот тебе винегрет, приготовленный, от лени, не твоими собственными, а хз чьими руками.
только куриная хруть и капустка, и нежирный творожок, и кашка. только хардкор! и молочко пить...
на фоне этих плясок всю ночь кошмарился то зрелищами прекрасных виденных вчера и теперь страстно желаемых ботинок. время от времени в эти кошмарики приходил анджей и на вопрос "что с ним теперь делать", отвечал бесстрастно и холодно: "бейте. пока голову держит - бейте". кто-то там пытался ему объяснить, что живое бить вот так - негуманно, ему же больно! на что пан кравиц резонно возражал, что, во-первых, оно уже не живое, а во-вторых, когда ему риальне станет больно, тогда с ним можно будет разговаривать словами. ужас-ужас. до сих пор ощущение привкуса крови во рту.
я боюсь так глубоко падать в тексты. но выбора нету.
вот тебе твой тазик оливье, вот тебе паскудный растворимый кофе в забегаловке, вот тебе винегрет, приготовленный, от лени, не твоими собственными, а хз чьими руками.
только куриная хруть и капустка, и нежирный творожок, и кашка. только хардкор! и молочко пить...
на фоне этих плясок всю ночь кошмарился то зрелищами прекрасных виденных вчера и теперь страстно желаемых ботинок. время от времени в эти кошмарики приходил анджей и на вопрос "что с ним теперь делать", отвечал бесстрастно и холодно: "бейте. пока голову держит - бейте". кто-то там пытался ему объяснить, что живое бить вот так - негуманно, ему же больно! на что пан кравиц резонно возражал, что, во-первых, оно уже не живое, а во-вторых, когда ему риальне станет больно, тогда с ним можно будет разговаривать словами. ужас-ужас. до сих пор ощущение привкуса крови во рту.
я боюсь так глубоко падать в тексты. но выбора нету.