юлька вообще большой мастер по выращиванию энтропии в ограниченном пространстве.
это я сейчас комнату ее убирал - она там не жила с начала зимы, потому что дуло там в окна, невзирая на заклеенные рамы.
короче, в прихожке у меня стоит три мешка с мусором. заодно найдены были безвременно потерянная и оплаканная чашка, высокий стеклянный стакан, которыми я дорожу, как зеницей ока своего, ибо пить воду могу только из них, вот такое я унылое снобское говно. а также две чайных ложки, две солонки и что-то еще так, по мелочи. а уж сколько там пыли и собачьей шорсти - это я вообще молчу. при том, что комната стояла запертой с начала декабря. ну, так получилось.
и вот я там уже почти убрал - осталось только полы вымыть, - и пошел с огнем и мечом веником и шваброй дальше, и тут обнаружил дивное.
был у меня плющик в горшке, длинный вырос, зараза, и очень я его любил. а недели три назад он засох - вот так, без всякой причины, просто скукожился и умир. я порыдал над ним и оставил все как есть, убрал только с глаз долой, поливать перестал... решил, что будет время, и я его выброшу, а горшок оставлю, землю пересыплю в другие цветы. а сегодня поглядел - на этой сухой коряге с засохшими листиками три новый ростка и один полноценный ярко-зеленый, совершенно живой лист!!!
вот это как, а?
прямо даже не верится.
он интересный, этот плющик. он так странно реагирует на мою жизнь, я давно уже заметил, ему ж не первый год идет. и при всей моей нелюбви к цветам он живее всех живых. вообще те цветы, к которым я плохо отношусь, не живут у меня от слова никак. а тут такое.
поставил его на окно в юлькину комнату. как-то мне кажется, что это - правильно.

о господи, иногда она мне снится. алиса, да. такая, какой она никогда не была в жизни - во всяком случае, я не помню. то есть бывали редкие мгновения, когда она давала себе труд быть настоящей, а общественные стереотипы не сильно давили на горло. но это же можно по пальцам пересчитать случаи... а вот письма - в письмах да. была. настоящая. у меня этих писем было - несколько плотно набитых коробок из-под советской обуви. потом, за несколько переездов, эти склады рассосались куда-то в пространство. осталось всего ничего... и я их тщательно храню и никогда не перечитываю.
да, мы жили в одном городе и при этом писали друг другу письма. это было... ну, нет у меня таких слов, чтобы рассказать, как это было. несколько лет подряд, и мне было восемнадцать... и да, тогда я уже все про себя знал, причем не первый год.
с тех пор, конечно, много лет прошло, и иногда мне хочется начать вновь писать кому-то письма, и я даже пытался - и не смог. прости меня, лиене.
а иногда, очень редко, она мне снится - и вместе с этим все, что могло бы быть, но чего так никогда и не было.
и я просыпаюсь в счастье и нежности, от которой разрывает сердце, а потом понимаю, что на самом деле ничего из этого сна нет, и что я вообще так долго, невозможно долго любил человека, которого на самом деле не существует... и зачем-то согласился на жизнь с другим человеком, потому что если нет уж такой высокой любви, все равно же нужно как-то жить дальше, и это были, в общем, не самые плохие годы... пока было еще все хорошо.
но эти сны.
это невозможно, прекрасно и как-то больно очень. и делает меня вновь молодым - как будто мне опять двадцать, и я сижу в своей комнате на тахте, укрытой пестро-зеленым покрывалом, и на стенах моей комнаты такие знакомые, такие любимые обои - бежевое поле с зеленоватыми длинными охапками полевых трав и мелкими лиловыми цветами - и старенький магнитофон подскрипывает и тянет пленку, и поет мне что-то не то из визбора, не то из лореса, и я пишу слова - черным тонким стержнем на листочке в клеточку, совершенно точно зная, что получу на них ответ, который не будет иметь никакого отношения к действительности. но это не имеет никакого значения.
потому что значение имеют только вот эти слова на бумаге.


Скачать бесплатно Юрий Лорес - Шиповник на Muzebra.com.

предположим, что так оно и есть: мироздание развернулось вспять и завело совершенно другие законы устройства жизни.
судя по этому новому миропорядку, для того, чтобы все оставалось хотя бы в границах "не хуже", мне надо писать в сутки хотя бы тысячу знаков.
оно, конечно, прекрасно с точки зрения текстегов. оно в общем с любой точки зрения прекрасно. я согласен, чтобы оно так теперь вот и было.
один только вопрос: а что я буду с этим делать после того, как 2 мая, как и собирался, выйду на работу?
пойду сегодняшние знаки посчитаю))
1,7 тыщ. можно смело идти спать.

только я так умею! **//гордо
изнасиловать себя четыре раза и съездить таки в неблизкий магазин, потому что там продают хорошее готовое дрожжевое тесто, а ребенок просит пирожков.
по концовке купить продуктов на довольно чувствительную сумму - и того и этого, но только не теста и начинки для пирожков. нет, я бы помнил, когда бы не забыл, бггг)))
но аккурат посреди шоппинга мне принялась названивать из мск дорогая ретро-супруга. и давать советы. и ценные указания. и контролировать ход лечения деточьки моей. а под конец сказала:
- оооой, так у вас все так плохо? блииин, а я думала, что уже хорошо...
ну извините, чорт возьми, уж как есть, так и есть. дико злюсь. вот ей что, заняться нечем, кроме как мне советы давать? при этом нынче все, даже самые посторонние люди, спрашивают, чем мне помочь. тока супруго не спрашивает. мне-то не надо от нее ничего, но бесит ужжастно. такое ощущение, что человек звонит затем, чтобы на фоне моего пиздеца свой собственный как-то более лучше выглядел. а ей, честное слово, тоже есть от чего на конях поскакать, там все тоже совсем не здорово.
ну вот как-то так.
напоследок еще отстоял жуткую очередь в родном магазине - чтобы купить все то, что забыл по ходу дела. завтра выяснится, небось, что чего-то еще не хватает.
злюсь, устал и все заколебало. хочу, чтобы завтра был другой день.

черновика кусок. страшное.… И поскольку всякая власть, в череде иных целей, жаждет быть милосердной к чадам своим, дабы научить их истине, всякий, кто возымеет в сердце своем святой порыв сложить с себя, жен и детей своих, чадов и домочадцев, бремя грехов своих, и тяжкой ереси, и покаяться, и быть прощенным, таковое прощение получит, а вместе с ним и освобождение от вины перед Господом, светом и миром. Сроку же для покаяния отпускаю в три дни, после каких – благоволение покорным, огнь и смерть упорствующим. И в том слово даю и клянусь исполнить – я, Стах князь Ургале, владетель Лишкявы. Аминь.

Тяжелые, как осенний дождь, безнадежные слова падали с помоста – на безмолвную площадь, запруженную толпой людей. Белое, белое море. Безгласное. Прекрасно понимающее, что покаяния не будет. Огня и меча, впрочем, не будет тоже: по давней традиции, костел не поощряет пролитие крови, считая отчего-то яму с негашеной известью казнью более гуманной, а заодно и действующей на умы и сердца «во устрашение и назидание».
Должно быть, Стах князь Ургале так считает тоже, и господь ему в том судья. Но едва ли Стах ничего не знает о том, что происходит после смерти с теми, кто через такое прошел. Вряд ли он когда-нибудь видел останки тех, кого казнили подобным образом – такого не видел никто. Потому что вапна – вещь беспощадная, хотя и неторопливая. После нее от человека не остается – ничего. И значит, там, за Чертой, когда окончится земной путь, ты тоже будешь – никем. Нежитью без лица и голоса, без глаз и сердца, даже если тут, среди живых, где светит солнце и дует ласковый теплый ветер, о тебе есть кому вспоминать.
Это было не просто страшно. Это было чудовищно.
Люди стояли и молчали. Только еще ниже опустили головы, когда Юргена уводили. Пяркунас, как он кричал…
Потом понемногу начали расходиться.

-- Людажэрца! Будь ты проклят, проклят навеки! Чтоб и дети твои, и внуки!.. до двадцатого колена!..
Укрытая кое-как мокрой соломой и таким же мокрым рядном телега катилась и катилась по раскисшей дороге – под низким серым небом, с которого поливал мелкий дождик, среди только что вспаханных полей и редких пролесков. По черной, исходящей паром земле ходили, высоко поднимая лапы, такие же черные грачи. Изредка, на перепутьях, попадались деревянные каплички – растрескавшееся от времени и дождей распятие, истрепавшиеся за долгую зиму рушники, черно-красные следы вышивки… Желтые от цветущих котиков стояли в лужах или на пригорках вербы, жаворонковое тонкое «тиу-тиу» звенело даже не с небес, а будто весь воздух был напоен этими звуками. И вздыхала, вздыхала черная взрытая земля.
Некому было сеять и некому будет жать.

поплююсь йадом немножко.
есть у нас такой телеканал, который крутит передачки из омериканской жызни. то свадебные платья, то супертортики, то еще какая хрень. теперь вот новое шоу рекламируют.
суть такая: оставить подростков дома одних и потом следить в камеры, которые везде в доме понатырканы, что они там делают одни. при этом дети, разумеется, о видеонаблюдении не знают. а мамашки знают. и, по мнению мамашек и телеканала, это зашибенно круто и весело, ну и страшновато немножко, но должен же быть адреналин.
что-то тошнит меня от этого.
я был почти в подобной ситуации. да что там, каждый из нас был. и те, кто это придумал и снял, наверняка были тоже.
так что же - у нас настолько разные впечатления об этом остались?!

а еще бывает, когда придет кто-нибудь - не из друзей, но из добрых знакомых, - посмотрит на все, что у меня происходит, поспрашивает о том о сем, а потом скажет:
- ох, ну и хлебнули вы!
и сразу становится невыносимо, остро, до дикости жалко - себя. в кои-то веки - себя. а это невозможно, недопустимо сейчас. потому что грозит погружением в какие-то невозможные бездны отчаяния и горя, и нет никакой уверенности, что я вынырну оттуда сохранным.
так что - не говорите мне таких вещей сейчас. потом, когда все кончится - да. но не теперь.
теперь я могу порыдать о себе раз в неделю, по понедельникам. а все, что между ними, должно как-то держаться само. и эффективно работать. пускай с меньшими оборотами, но - эффективно крутиться.

на улице дикий ветер. несет тучами пыль и оставшийся после зимы мусор. я жду сантехника, потому что всякий ремонт в этой идиотской квартире всегда совершается насильственными и скоропомощными методами.
нестерпимо болит голова.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

такое странное ощущение с утра... как будто все, что я делаю в этой жизни, никому нафиг не нужно. ходить на работу зачем-то, что-то там делать совершенно идиотское... или быть дома и тоже в общем заниматься всякими глупостями... на какие-то серьезные дела нету, вот просто нету никаких душевных сил...
и вообще - впервые за долгие годы вот это "я не хочу просыпаться, потому что там опять то же самое".
ужаса, который был неделю назад, уже нет, но и то, что осталось, настолько разом обесценивает всю обычную, каждодневную жизнь, что просто аллес какой-то.
и невозможная, дикая усталость. и сердце барахлит.
позвонил на работу и честно сказал все как есть. господи боже, дай здоровья этим людям. они все поняли и сказали, что если я захочу - я могу приехать. хотя бы просто в офисе посидеть, нет, делать ничего не надо.

есть имена, при одном взгляде на сочетание букв в которых - тебя тошнит. вот так отчетливо, до спазмов в горле. и с этим ничего, ничего нельзя поделать. у меня есть таких имен в некотором количестве. не надо бы на них смотреть.

у меня сегодня очень, очень болит голова. с такой головой надо лежать и не рыпаться, а не разбираться, гдейто мой комп нацеплял шпиенских программ. но разбираться пришлось. узнал не без интереса, что оказывается, я торчу на одноглазнеках, вовсю юзаю тырнет-иксплорер и еще совершаю много разных непотребств. мира, щастя и благополучия людям, которые не только придумали программку hijackthis, но и написали к ней внятное руководство, состоящее из трех пунктов - отметьте галочками ВСЕ, нажмите кнопочку, перезагрузите комп. как раз для меня, технической отрыжки цивилизации.
ща померяю давление и, наверное, лягу умирать в кроватку.

к юльке сегодня не поеду. ее с утра тошнит - первая порция лекарств идет тяжело, - голова болит, но не сильно. чубакка ночью не приходил, да и вообще никто не приходил, кроме медперсонала. ну, она кислая, конечно... я стараюсь делить это на шышнаццать, а что делать, выхода все равно никакого нет.
к сестре Т. не поехал тоже, потому что не хотелось очень, а если бы и хотелось, с такой головой все равно бы ничего не смог.

...а еще она порекомендовала мне начать писать письмо юлькиному отцу, в котором кагбэ следует попытаться с ним примириться и объяснить ему, почему у меня вот так все сложилось. угу-угу. я себе представил это. "знаешь, дорогой, сейчас я тебе расскажу, что это значит - долго, успешно и очччень убедительно притворяться тем, чем ты на самом деле не являешься". ооооо, вот это как, а? не знаю... понятия не имею...

солнце. летают бабочки. на кустах сирени почти совсем проклюнулись почки.